Семнадцать лет. Рубеж для любой ведьмы, когда твои нервы обнажаются и проверяются на прочность. Когда ты доказываешь делами служение и поклонение Богине и Жрице, такой маленькой, такой хрупкой и такой сильной своей верой в людей. Иногда Ригель завидовал Сириус в ее неизбывной и чистой вере. У него так не выходило. Арктур, Ригель и Канопус... Ударная сила Ордена, боевая кавалерия, можно сказать.
Только Канопус...Не место ей было среди ударно-штурмовой группы. Нежная как лепесток морского цветка, летящий над легким прибоем. Прозрачная как хрустальная статуэтка балерины на шкатулке.
Первые неловкие попытки признания в чувствах, которых Ригель и сам испугался, были еще год назад. Смешные открыточки, чехол для смычка. Букеты цветов, сорванные и выращенные им самим. Незабудки, васильки, колокольчики. Все синего цвета, как ее глаза и ее стихия. Красивые ракушки, собранные на берегу.
- Привет - Ригель оторвался от разборки коробки мотоцикла, перемазанный и отчаянно воняющий машинным маслом.  По сравнению с Канопус, стоящей в воздушном шифоновом платье он выглядел чистым побирушкой с Кингс-Кросс в Лондоне в своих дранных джинсах и учуханных, когда-то белых кроссовках.  Чувствуя, как стремительно краснеет под слоями грязи на лице, Ригель опустил взгляд и улыбнулся - Я рад тебя видеть. Слышала последние новости из Ватикана? Там поднимают протесты против кумовства в кардинальстве. - О чем с ней говорить? Он не разбирался в музыке, в живописи, боялся показаться идиотом. Однажды на уроке художественной культуры он уже сделал ошибку и учитель исправил ее при всех. Не засмеялась тогда только Канопус и он был ей безмерно благодарен за это. Чувство глубокой щемящей нежности топило его сердце. Желание коснуться пальцев морской русалки было невероятным, но... Он не смел.